Этюд Орильи

[g55555n]

Бойтесь, дамы и господа, я в первый раз взялся записывать хоть что-то по ОЭ. Предупреждаю сразу, оно страшно (поскольку я дочитал только до середины ЛП), неканонно и ООСно (по той же причине), но уж как есть. Будет ли продолжение или нет, не знаю. А пока надеюсь на ваши отзывы)))

Неубоявшимся)))

Полковник армии Талига кавалер Рене Орильи ненавидел ездить верхом. Нет, к лошадям он относился вполне нейтрально, можно даже сказать, доброжелательно, считая их умными, преданными и полезными животными. Сказать того же о некоторых кавалеристах он, к сожалению, не мог, но свои мысли считал за лучшее не озвучивать. Поскольку дуэли признавал занятием еще менее полезным.
Итак, дело было в нем. А точнее, в колене, которое именно сегодня решило разныться совершенно неприличнейшим образом. Так что известие о том, что Монсеньер собирает старших офицеров для рекогносцировки на местности, застало командира Эпинского полка в настроении отнюдь не радостном. Радости не прибавило и осознание того, что, во-первых, прогулка будет конной, а, во-вторых, на ней наверняка будет присутствовать некий "однокорытник". По такому случаю бритье прошло в молчании еще более мрачном, чем обычно, а колено пришлось туго перемотать парой полос миткаля прежде, чем влезать в сапоги.
И вот теперь, Рене Орильи уже несколько часов вынужден был трястись в седле, делая вид, что слушает рассуждения фельпцев и новоявленного офицера по особым поручениям Монсеньера. Рекогносцировка получилась крайне короткой и для Орильи совершенно бессмысленной, поскольку никаких приказов его полк не получил, а любоваться местными "красотами" мучений явно не стоило. Если бы Первый Маршал Талига по-настоящему захотел получить свой холм, он бы отправил на штурм именно его. Эпинский полк славился своим умением вгрызаться во вражеские батареи и пядь за пядью забираться на укрепления даже под непрекращающимся огнем. Орильи знал, что за это Ворон его и ценит. А раз кэнналийцу захотелось посмотреть, как обломают зубы урготцы, это не его дело.
Сам Первый Маршал довольно быстро покинул своих офицеров - к нему прискакал гонец, и Алва отправился обратно в Фельп. К досаде эпинца Валме с герцогом не поехал и теперь считал своим долгом развлекать всех присутствующих. Орильи едва удержался, чтобы не заскрипеть зубами на очередной кочке. Лучше бы они проделали все это расстояние пешком. Вот тогда бы уже он любовался на разодетых, взмыленных генералов, непривычных к многодневным броскам на марше еще и по жаре.
С его пегой кобылой поравнялся жеребец Вейзеля. С почтенным артиллеристом они были знакомы не первый год, и генерал был одним из немногих в сегодняшней компании, кому Орильи чистосердечно симпатизировал. И, похоже, бергер решил скрасить пытку эпинца.
- Как ваше самочувствие, полковник? - Вежливо, а главное, тихо поинтересовался Курт.
- Благодарю вас. - Орильи скупо, но, тем не менее, приветливо улыбнулся. - Как поживает ваша многоуважаемая супруга? - Он в свою очередь решил проявить почтительность.
- Хвала Создателю, с ней все благополучно. - Отозвался артиллерист, глядя на открывшийся с холма вид на море. - Не хотите отобедать? У меня, помнится, завалялась где-то бутылочка неплохого эпинского.
- Тогда с меня корзина свежего хлеба. - На этот раз улыбка полковника была чуть более явной. "Пирожки от Орильи" славились не только по всей Эпинэ. Их знали во всех сословиях и провинциях, и разве что Фердинанд Оллар не получал на свой стол хлеб, приготовленный по рецепту деда Рене. Впрочем, благовоспитанный внук не сомневался, что рано или поздно почтенный прародитель исправит сие досадное недоразумение.
- О, тут говорят об ужине? - Веселье длилось недолго, вездесущий Валме, разумеется, не мог упустить момент.
- Об обеде, капитан. - С отеческой улыбкой поправил его Вейзель. - Не желаете присоединиться?
Воистину, бергерская вежливость была столь же смертоносна, как и его гранаты. Орильи мысленно вздохнул.
- Вы уже знакомы с полковником Орильи? - Как самый старший не только по званию, но и по возрасту артиллерист решил вести разговор.
- Еще бы! - Марсель просто просиял. Орильи напомнил себе, за что солдаты с восхищением называют его Убийцей, а также о том, что расправа над младшим офицером будет приравнена к государственной измене. - Еще с Лаик! Отчего вы такой хмурый, Рене? Вам не нравится здешний вид?
Они уже направили лошадей в обратный ход, так что до Фельпа оставалось совсем немного. А это значило, что приближался самый страшный момент, когда придется спешиваться.
- Все просто превосходно, виконт. - Как можно более нейтрально ответил Орильи. - Вам нравится поход?
- Мммм... - Валме изобразил на лице некую гримасу, значение которой эпинец счел за благо не расшифровывать. - Я рад, что Монсеньер пригласил меня с собой! Я ведь раньше не был в армии. Это ведь прекрасный шанс прославиться, как считаете?
Краем глаза Орильи заметил, как Вейзель прячет улыбку. Его бы это, возможно, тоже позабавило, если бы не адская боль в колене.
- Если будете держаться подле Монсеньера. - Ничего не выражающим тоном отозвался Рене, чуть повернув к Марселю голову.
- Разумеется! Спасибо за дружеский совет. - Валме лучезарно улыбнулся, видимо, уже представляя себя купающимся в лучах боевой славы.
Они въехали во двор постоялого двора, где расквартировали артиллеристов. К ним выбежали мальчишки принять лошадей и проводить господ офицеров к уже накрытому столу. Орильи приготовился.
- Виконт, я тут подумываю не привезти ли мне для жены подарок. Не подскажете, что бы подобрать из местных украшений? У вас ведь, наверняка, столь богатый опыт. - Услышав голос Вейзеля, а, самое главное, смысл его вопроса, Орильи едва не забыл о необходимости сохранять невозмутимое выражение лица.
Марсель же, ничего не подозревая, тут же принялся расписывать генералу все достоинства и недостатки изделий фельпских ювелиров, совершенно захваченный обсуждением.
Орильи стиснул зубы и спрыгнул. Пришлось несколько мгновений стоять с закрытыми глазами, едва не уперевшись лбом в седло и держась за него руками, но в целом все было не так плохо. Когда эпинец смог открыть глаза, то увидел лишь две спины, вплывающие в дверь постоялого двора. После того, что только что сделал Вейзель, Орильи готов был поставить ему не только корзину, а целую телегу свежеиспеченного хлеба. Бросив одному из мальцов монетку и приказав пулей бежать до ближайшей булочной, Рене оправил мундир и, почти не хромая, последовал за приятелями.