Итак, после весьма интересного разговора с naurtinniell о разнице в понимании ситуации в Гондолине и отношений между Тургоном, Идрилью и Маэглином, я решил-таки собрать свои мысли в кучу и написать, как я понимаю их взаимоотношения и причины недопонимания и/или непонимания в этих отношениях, приведшие, собственно, к падению города и краху их семьи.
Сразу оговорюсь, что пользуюсь я двумя источниками: это, собственно, версия печатного Сильмариллиона и Падение Гондолина из Книги утраченных сказаний. При этом я прекрасно отдаю себе отчет, что обе версии, увы, не закончены, а из-за большой разницы во времени написания во многом друг другу противоречат. Но я считаю, что принять какую-то одну и полностью отбросить другую значит слишком уж упростить задачу.
Итак, с источниками разобрались. Теперь еще несколько оговорок. Я ни в коем разе не хочу выставить Маэглина, которого нежно и трепетно люблю _как персонажа_, в белом пальто, всего такого обиженного на весь мир, а всех остальных участников событий дикими зверями, алчущими крови трепетного стрОдальца. Маэглин – не няшка, он достаточно жесткий и порой жестокий эльф. Он изворотлив и скрытен, но, тем не менее, он – эльда и, ни много и ни мало, потомок Финвэ. А значит, все унати точно также прошиты на подкорке в его мозгу. И, изначально, до своего плена он, по моему скромному мнению, был совершенно обыкновенным в плане моральных принципов, нисколько не извращенным эльфом. Это то, что я постулирую.
А теперь погнали
Берем первого и самого старшего фигуранта нашего дела – Владыку славного города Гондолина Государя Тургона. В бэкграунде его мы имеем трагическую смерть жены, а затем не менее, если не более, трагическую гибель сестры у него же на глазах. Неожиданное обретение племянника и казнь его отца – убийцы сестры заодно туда же. Что можно предположить в первую очередь? Тургон винит себя в смерти сестры. В том, что не смог предотвратить ее гибель, что вообще впустил Эола в город, что не приказал обыскать его, да не важно что. Он, как любящий брат просто обязан был в его же понимании что-то сделать, но не смог. Как следствие его гнев обрушился на Эола со всей необоримой силой, так что никакие мольбы дочери и умирающей сестры смягчить его не могли. Здесь все понятно, есть только одно но, касающееся его слов еще собственно _до_ убийства и, судя по всему, и спровоцировавших его.
Тут Тургон воссел на трон, сжимая судебный жезл, и голос его был суров:
– Я не стану спорить с тобой, Темный Эльф. Лишь мечи нолдоров защищают твои бессолнечные леса. Свободой бродить в них ты обязан моей родне; если бы не они – давным-давно был бы ты рабом в подземельях Ангбанда. А здесь король – я. И, хочешь ты того или нет, – воля моя здесь закон. Лишь один выбор есть у тебя: поселиться здесь или здесь умереть. И тот же – для твоего сына.
Дальше с Эолом-то все понятно. Но последние слова (выделенные мной) вполне могли повлиять на дальнейшую реакцию самого Маэглина. На то, почему он не просил за отца и молчал на казни, а после и вовсе отвернулся. Но об этом в пункте о самом Маэглине, а здесь это лишь ремарка.
Теперь следующее. Несмотря на весь ужас произошедшего, Тургон Маэглина принимает. Более того, он возвеличивает его за его заслуги, так что тот становится Лордом одного из Домов и его Советником. Более того, одним из самых доверенных советников. А дальше идет развилка в версиях, которая не дает однозначного ответа на вопрос, насколько при этом хорошо Тургон знал своего племянника и о его чувствах к Идрили. Версия ПГ дает прямой ответ – знал, потому что (внимание!) сам Маэглин неоднократно просил у Короля руки Идрили. И получил отказ. То есть ни о каком _тайном_ чувстве к ней, скрываемом от Тургона, точно говорить не приходится. По версии Сильма – а фиг его знает, там лишь Идриль знает о его чувствах благодаря своей особо подчеркнутой прозорливости, о которой еще пойдет речь позже.
То есть, либо Тургон знает о безответной любви своего племянника, но считает вопрос о ней закрытым, особенно после ее замужества, либо вообще о ней не знает.
Ну а дальше Маэглин пропадает из города на, как я полагаю, достаточно продолжительное время (хотя его отлучки в Окружные горы случались довольно часто по делам рудознатцев, так что это-то как раз не должно было особо вызывать подозрений), и, по его возвращении, судя по тексту, _никто_ не удосуживается спросить его, а где он собственно был. Ни сестра, ни дядя. Можно, конечно, предположить, что его спрашивали, а он искусно наврал. Но. У нас есть умение Идрили читать в сердцах. Не думаю, что при откровенной лжи на прямой вопрос, она бы ее не распознала. Короче, тайна за семьюВратами печатями, чего это никто Маэглина ни о чем не спросил. Ну да ладно, это можно счесть за баг и непроработанность версий, но все же взаимопонимания в семье, коли уж мы говорим именно о нем, как-то не добавляет.
Ну и последний пункт касательно Тургона и плавный переход к Идрили это, собственно, его общение с дочерью. Единственной и любимой. Он не знает ни о ее опасениях на счет Маэглина, ни об организованной Идрилью и Туором слежки за ним, ни о прокопанном у него под носом тайном ходе, ни о подпольной деятельности Идрили и Туора по распространению информации о нем (ходе) среди жителей города. Короче, он не только, как отец, не знает о том, что чувствует его дочь по отношению к своему брату, кроме того, что она не желает брака с ним (да он и сам его по версии ПГ не желает, что понятно), но он и _как Король_ вообще ничего не знает о интригах у него за спиной. Приехали, называется.
А, Идриль, тем временем, делает вот что. Заметим, еще _до_ предательства Маэглина.
Идриль же сказала: “Тогда вот мой совет: тайно узнай, кто из добывающих камень и руду меньше всех любит Мэглина за его высокомерие и гордыню, и среди них выбери доверенных эльфов, чтобы следить за ним, когда он уходит в Окружные горы. А другим поручи выкопать тайный подземный ход – не торопись и действуй осторожно – берущий начало в нашем доме и идущий под холмом в долину. Только не выводи туннель к Дороге Бегства, ибо сердце подсказывает мне не доверять этому пути. Пусть лучше идет он к Ущелью Орлов в южной части гор и чем длиннее будет этот ход, тем надежнее – лишь бы никто, кроме немногих, не знал о нем.”
Лично от меня два комментария. Первый: плохо следили, что пленения не заметили? Или стояли и смотрели? Ок, я злой, но все же пусть будет первый вариант, скостим эльфам скорее на _нежелание_ следить за одним из своих Лордов. Второй: Тургон в чисто «немногих» по каким-то причинам не входит. Любящая доча не хочет волновать папу. Собственно вот:
Но с Тургоном она не говорила открыто, и не советовала Туору это делать, как он хотел, несмотря на всю любовь и уважение, что она питала к отцу – великим, благородным и славным королем был он – видя его доверие к Мэглину и слепую упрямую веру в неприступность Гондолина и в то, что Мэлько отступился от него, потеряв надежду взять город.
Но далее, увы, все это выливается в то, что во время нападения войск Мелькора, не владея полной информацией, в том числе _очень важной_ информацией о тайном ходе и возможности с помощью него эвакуировать жителей, Тургон и его советники (все!!! Кроме как раз-таки Маэглина и Салганта) принимают тактически _неверное_ решение открыть ворота города и принять бой на равнине, что привело, фактически, к полному разгрому. То есть, как это ни прискорбно, но «прозорливость» и «мудрость» Идрили вылились в крах Гондолина, пусть косвенно, но также послужив целям Мелькора. И я уже молчу о том, что укрывание такой информации в военное время (а с момента нападения время стало ну очень уж военным!) является, по сути своей, государственной изменой.
Ну а теперь о Маэглине. Да, он, безусловно, предал свой народ, свой город, свою возлюбленную и своего Короля. Так что все его действия после плена были направлены исключительно на собственное выживание и достижение корыстных целей. Можно, конечно, говорить о смягчающих обстоятельствах типа «заклятия бездонного ужаса», но я делать этого не буду. Маэглин – предатель и точка. Меня больше интересует _почему_ именно он предал.
И тут есть пара моментов. Если исходить из старой версии ПГ, что он жаждал не только Идриль, но власти в городе, то этому есть прямые противоречия в тексте Сильма.
Маэглин был мудрым и осторожным совет¬ником, а в нужде – стойким и доблестным воином. Это увиделось после, когда в год Нирнаэф Арноэдиад Тургон выступил на север, на помощь Фингону. Маэглин не остался в Гондолине наместником короля, но пошел на войну и бился рядом с Тургоном, показав себя яростным и бесстрашным в бою.
То есть вместо того, что бы спокойненько остаться в городе, запереться там с верными воинами и осуществить гос.переворот, а заодно заполучить Идриль, взяв ее в жены силой, «коварный и извращенный» Маэглин идет рисковать собственнымзадом жизнью и сражаться в мясорубке, которая ему, в общем-то, должна быть до лампочки. Можно, конечно, предположить, что он собирался в неразберихе боя ударить Тургону в спину, но что-то, видно, не срослось. А, может, ему просто это нафиг было не надо?
Я бы даже сказал, что вот нормальный заговорщик и интриган, вернувшись из плена, за семь лет, пока Моргот там собирался осуществитьсвой План захват Гондолина, вполне мог втихую отравить или задушить Тургона, благо доверие-то имел и доступ к телу, так сказать. Однако и этого мы не видим, так что чето захват власти как-то не катит.
Поэтому я оставляю только вариант желания Идрили. Тут да, нет вопросов. Но тут я хочу сказать другое. Изначально он любил ее совершенно искренне и без какой-либо тени зависти, злости и прочей бяки. Но ее оттолкнуло то, что он, во-первых, понятное дело, ее брат, а, во-вторых, его реакция на казнь отца. И тут мы возвращаемся к тем самым словам Тургона. О том, что «если что», то Маэглина ждет та же участь. И, даже если Тургон этого ни разу и не имел ввиду, то Маэглин, только что попав в город и потеряв мать!!! (и, уверен, виня себя в этом также, как Тургон) толком не знал, как воспринимать эти слова Владыки и, вполне возможно, предпочитал молчать, чтобы ненароком не навлечь и на себя его гнев. Идриль же восприняла это не иначе, как безразличие и нелюбовь к отцу (хотя я не сомневаюсь, что в тот момент Маэглин просто лютобешено ненавидел и злился на Эола и было с чего!), хотя это вполне могло быть отчаяние и страх за собственную жизнь. Но ок, Идриль этого не увидела, пусть так. Но дальше она, после его признания в своих чувствах, просто холодно отдалилась. Была хоть какая-то попытка с ее стороны наладить с ним _дружеские_ отношения? Мы не знаем, по крайней мере, никаких указаний ни за, ни против в тексте я не нашел. Но, могу предположить, что будь они в хоть каких-то теплых отношениях, действия Идриль по отношению к Маэглину были бы несколько другими. Нет, я ни в чем не обвиняю. Но такое отношение со стороны возлюбленной явно не улучшало характер Маэглина (думаю, если бы он узнал о слежке, его бы это вообще взбесило). То есть, Маэглин-то после отказа, скорее всего, тоже достаточно замкнулся, но ни о каком _взаимо_понимании тут уже речь явно не шла.
А, имхо, будь она ему другом, коли уж женой не срослось, и вероятность его предательства была бы 50 на 50. По крайней мере, чаша весов бы явно качнулась, и не копил бы он уже настолько злость в своем сердце.
В общем, резюмируя все вышесказанное (хотя я мог бы и дальше развить мысль, но мне уже лень ), хочу сказать, что воспринимаю эту историю, как страшную трагедию в первую очередь именно семьи. И считаю, что отсутствие понимания и доверия между всеми тремя героями привели к ужасным событиям, гибельным для целого города и его народа. Что вина за это лежит на плечах всех троих, пусть и в разной мере. Что хотя бы часть этих тяжелейших последствий можно было предотвратить достаточно малыми усилиями со стороны всех троих. И мне искренне жаль, что Профессор так и не закончил эту историю и потому очень многое в ней остается исключительно на откуп читателям. И хочется верить, что в законченном виде она приобрела бы стройность и лишилась бы части противоречий и багов (да, даже если бы это сыграло против Маэглина ;Р). Но поскольку этого не случилось, то мне остается только рассуждать о скорбности в данном случае эльфийского недопонимания и баловаться АУшками
И да, всем, кто не согласен (или согласен) вэлкам)))
Сразу оговорюсь, что пользуюсь я двумя источниками: это, собственно, версия печатного Сильмариллиона и Падение Гондолина из Книги утраченных сказаний. При этом я прекрасно отдаю себе отчет, что обе версии, увы, не закончены, а из-за большой разницы во времени написания во многом друг другу противоречат. Но я считаю, что принять какую-то одну и полностью отбросить другую значит слишком уж упростить задачу.
Итак, с источниками разобрались. Теперь еще несколько оговорок. Я ни в коем разе не хочу выставить Маэглина, которого нежно и трепетно люблю _как персонажа_, в белом пальто, всего такого обиженного на весь мир, а всех остальных участников событий дикими зверями, алчущими крови трепетного стрОдальца. Маэглин – не няшка, он достаточно жесткий и порой жестокий эльф. Он изворотлив и скрытен, но, тем не менее, он – эльда и, ни много и ни мало, потомок Финвэ. А значит, все унати точно также прошиты на подкорке в его мозгу. И, изначально, до своего плена он, по моему скромному мнению, был совершенно обыкновенным в плане моральных принципов, нисколько не извращенным эльфом. Это то, что я постулирую.
А теперь погнали
Берем первого и самого старшего фигуранта нашего дела – Владыку славного города Гондолина Государя Тургона. В бэкграунде его мы имеем трагическую смерть жены, а затем не менее, если не более, трагическую гибель сестры у него же на глазах. Неожиданное обретение племянника и казнь его отца – убийцы сестры заодно туда же. Что можно предположить в первую очередь? Тургон винит себя в смерти сестры. В том, что не смог предотвратить ее гибель, что вообще впустил Эола в город, что не приказал обыскать его, да не важно что. Он, как любящий брат просто обязан был в его же понимании что-то сделать, но не смог. Как следствие его гнев обрушился на Эола со всей необоримой силой, так что никакие мольбы дочери и умирающей сестры смягчить его не могли. Здесь все понятно, есть только одно но, касающееся его слов еще собственно _до_ убийства и, судя по всему, и спровоцировавших его.
Тут Тургон воссел на трон, сжимая судебный жезл, и голос его был суров:
– Я не стану спорить с тобой, Темный Эльф. Лишь мечи нолдоров защищают твои бессолнечные леса. Свободой бродить в них ты обязан моей родне; если бы не они – давным-давно был бы ты рабом в подземельях Ангбанда. А здесь король – я. И, хочешь ты того или нет, – воля моя здесь закон. Лишь один выбор есть у тебя: поселиться здесь или здесь умереть. И тот же – для твоего сына.
Дальше с Эолом-то все понятно. Но последние слова (выделенные мной) вполне могли повлиять на дальнейшую реакцию самого Маэглина. На то, почему он не просил за отца и молчал на казни, а после и вовсе отвернулся. Но об этом в пункте о самом Маэглине, а здесь это лишь ремарка.
Теперь следующее. Несмотря на весь ужас произошедшего, Тургон Маэглина принимает. Более того, он возвеличивает его за его заслуги, так что тот становится Лордом одного из Домов и его Советником. Более того, одним из самых доверенных советников. А дальше идет развилка в версиях, которая не дает однозначного ответа на вопрос, насколько при этом хорошо Тургон знал своего племянника и о его чувствах к Идрили. Версия ПГ дает прямой ответ – знал, потому что (внимание!) сам Маэглин неоднократно просил у Короля руки Идрили. И получил отказ. То есть ни о каком _тайном_ чувстве к ней, скрываемом от Тургона, точно говорить не приходится. По версии Сильма – а фиг его знает, там лишь Идриль знает о его чувствах благодаря своей особо подчеркнутой прозорливости, о которой еще пойдет речь позже.
То есть, либо Тургон знает о безответной любви своего племянника, но считает вопрос о ней закрытым, особенно после ее замужества, либо вообще о ней не знает.
Ну а дальше Маэглин пропадает из города на, как я полагаю, достаточно продолжительное время (хотя его отлучки в Окружные горы случались довольно часто по делам рудознатцев, так что это-то как раз не должно было особо вызывать подозрений), и, по его возвращении, судя по тексту, _никто_ не удосуживается спросить его, а где он собственно был. Ни сестра, ни дядя. Можно, конечно, предположить, что его спрашивали, а он искусно наврал. Но. У нас есть умение Идрили читать в сердцах. Не думаю, что при откровенной лжи на прямой вопрос, она бы ее не распознала. Короче, тайна за семью
Ну и последний пункт касательно Тургона и плавный переход к Идрили это, собственно, его общение с дочерью. Единственной и любимой. Он не знает ни о ее опасениях на счет Маэглина, ни об организованной Идрилью и Туором слежки за ним, ни о прокопанном у него под носом тайном ходе, ни о подпольной деятельности Идрили и Туора по распространению информации о нем (ходе) среди жителей города. Короче, он не только, как отец, не знает о том, что чувствует его дочь по отношению к своему брату, кроме того, что она не желает брака с ним (да он и сам его по версии ПГ не желает, что понятно), но он и _как Король_ вообще ничего не знает о интригах у него за спиной. Приехали, называется.
А, Идриль, тем временем, делает вот что. Заметим, еще _до_ предательства Маэглина.
Идриль же сказала: “Тогда вот мой совет: тайно узнай, кто из добывающих камень и руду меньше всех любит Мэглина за его высокомерие и гордыню, и среди них выбери доверенных эльфов, чтобы следить за ним, когда он уходит в Окружные горы. А другим поручи выкопать тайный подземный ход – не торопись и действуй осторожно – берущий начало в нашем доме и идущий под холмом в долину. Только не выводи туннель к Дороге Бегства, ибо сердце подсказывает мне не доверять этому пути. Пусть лучше идет он к Ущелью Орлов в южной части гор и чем длиннее будет этот ход, тем надежнее – лишь бы никто, кроме немногих, не знал о нем.”
Лично от меня два комментария. Первый: плохо следили, что пленения не заметили? Или стояли и смотрели? Ок, я злой, но все же пусть будет первый вариант, скостим эльфам скорее на _нежелание_ следить за одним из своих Лордов. Второй: Тургон в чисто «немногих» по каким-то причинам не входит. Любящая доча не хочет волновать папу. Собственно вот:
Но с Тургоном она не говорила открыто, и не советовала Туору это делать, как он хотел, несмотря на всю любовь и уважение, что она питала к отцу – великим, благородным и славным королем был он – видя его доверие к Мэглину и слепую упрямую веру в неприступность Гондолина и в то, что Мэлько отступился от него, потеряв надежду взять город.
Но далее, увы, все это выливается в то, что во время нападения войск Мелькора, не владея полной информацией, в том числе _очень важной_ информацией о тайном ходе и возможности с помощью него эвакуировать жителей, Тургон и его советники (все!!! Кроме как раз-таки Маэглина и Салганта) принимают тактически _неверное_ решение открыть ворота города и принять бой на равнине, что привело, фактически, к полному разгрому. То есть, как это ни прискорбно, но «прозорливость» и «мудрость» Идрили вылились в крах Гондолина, пусть косвенно, но также послужив целям Мелькора. И я уже молчу о том, что укрывание такой информации в военное время (а с момента нападения время стало ну очень уж военным!) является, по сути своей, государственной изменой.
Ну а теперь о Маэглине. Да, он, безусловно, предал свой народ, свой город, свою возлюбленную и своего Короля. Так что все его действия после плена были направлены исключительно на собственное выживание и достижение корыстных целей. Можно, конечно, говорить о смягчающих обстоятельствах типа «заклятия бездонного ужаса», но я делать этого не буду. Маэглин – предатель и точка. Меня больше интересует _почему_ именно он предал.
И тут есть пара моментов. Если исходить из старой версии ПГ, что он жаждал не только Идриль, но власти в городе, то этому есть прямые противоречия в тексте Сильма.
Маэглин был мудрым и осторожным совет¬ником, а в нужде – стойким и доблестным воином. Это увиделось после, когда в год Нирнаэф Арноэдиад Тургон выступил на север, на помощь Фингону. Маэглин не остался в Гондолине наместником короля, но пошел на войну и бился рядом с Тургоном, показав себя яростным и бесстрашным в бою.
То есть вместо того, что бы спокойненько остаться в городе, запереться там с верными воинами и осуществить гос.переворот, а заодно заполучить Идриль, взяв ее в жены силой, «коварный и извращенный» Маэглин идет рисковать собственным
Я бы даже сказал, что вот нормальный заговорщик и интриган, вернувшись из плена, за семь лет, пока Моргот там собирался осуществить
Поэтому я оставляю только вариант желания Идрили. Тут да, нет вопросов. Но тут я хочу сказать другое. Изначально он любил ее совершенно искренне и без какой-либо тени зависти, злости и прочей бяки. Но ее оттолкнуло то, что он, во-первых, понятное дело, ее брат, а, во-вторых, его реакция на казнь отца. И тут мы возвращаемся к тем самым словам Тургона. О том, что «если что», то Маэглина ждет та же участь. И, даже если Тургон этого ни разу и не имел ввиду, то Маэглин, только что попав в город и потеряв мать!!! (и, уверен, виня себя в этом также, как Тургон) толком не знал, как воспринимать эти слова Владыки и, вполне возможно, предпочитал молчать, чтобы ненароком не навлечь и на себя его гнев. Идриль же восприняла это не иначе, как безразличие и нелюбовь к отцу (хотя я не сомневаюсь, что в тот момент Маэглин просто лютобешено ненавидел и злился на Эола и было с чего!), хотя это вполне могло быть отчаяние и страх за собственную жизнь. Но ок, Идриль этого не увидела, пусть так. Но дальше она, после его признания в своих чувствах, просто холодно отдалилась. Была хоть какая-то попытка с ее стороны наладить с ним _дружеские_ отношения? Мы не знаем, по крайней мере, никаких указаний ни за, ни против в тексте я не нашел. Но, могу предположить, что будь они в хоть каких-то теплых отношениях, действия Идриль по отношению к Маэглину были бы несколько другими. Нет, я ни в чем не обвиняю. Но такое отношение со стороны возлюбленной явно не улучшало характер Маэглина (думаю, если бы он узнал о слежке, его бы это вообще взбесило). То есть, Маэглин-то после отказа, скорее всего, тоже достаточно замкнулся, но ни о каком _взаимо_понимании тут уже речь явно не шла.
А, имхо, будь она ему другом, коли уж женой не срослось, и вероятность его предательства была бы 50 на 50. По крайней мере, чаша весов бы явно качнулась, и не копил бы он уже настолько злость в своем сердце.
В общем, резюмируя все вышесказанное (хотя я мог бы и дальше развить мысль, но мне уже лень ), хочу сказать, что воспринимаю эту историю, как страшную трагедию в первую очередь именно семьи. И считаю, что отсутствие понимания и доверия между всеми тремя героями привели к ужасным событиям, гибельным для целого города и его народа. Что вина за это лежит на плечах всех троих, пусть и в разной мере. Что хотя бы часть этих тяжелейших последствий можно было предотвратить достаточно малыми усилиями со стороны всех троих. И мне искренне жаль, что Профессор так и не закончил эту историю и потому очень многое в ней остается исключительно на откуп читателям. И хочется верить, что в законченном виде она приобрела бы стройность и лишилась бы части противоречий и багов (да, даже если бы это сыграло против Маэглина ;Р). Но поскольку этого не случилось, то мне остается только рассуждать о скорбности в данном случае эльфийского недопонимания и баловаться АУшками
И да, всем, кто не согласен (или согласен) вэлкам)))